Трагические события, произошедшие в Санкт-Петербурге (9) 22 января 1905 года, вошедшие в историю как Кровавое или Красное воскресенье, положили начало революции.
Из Русско-японской войны в революцию: события Кровавого воскресенья
9 января (22 января по новому стилю) 1905 года войска и полиция Петербурга применили оружие для разгона 150-тысячного мирного шествия рабочих, направлявшихся с петицией к Николаю II. Расстрел мирного шествия рабочих в Санкт-Петербурге воскресным днем 9 января 1905 года был поводом к началу первой русской революции. 22 января (9-го по старому стилю) 1905 года была расстреляна мирная демонстрация рабочих в Петербурге, возглавляемая священником Гапоном. События, ставшие прологом революции и вошедшие в историю под названием «Кровавое воскресенье», — в фотогалерее «Ъ». Серов, Ахматова, Маяковский и другие о кровавом 9 января. 9 января — годовщина разгона рабочей демонстрации в царском Петербурге в 1905 году — Кровавого воскресенья. События 9 (22) января 1905 года в Санкт-Петербурге, известные также как «Крова́вое воскресе́нье», или «Кра́сное воскресе́нье» — разгон шествия петербургских рабочих.
9 января 1905 — провокация, ставшая историей
" Кровавое воскресенье " 9 января 1905 г. было спланированной провокацией и стало началом " первой русской революции ", на разжигание которой, пользуясь русско-японской войной, мировая закулиса бросила огромные деньги. Участники Кровавого Воскресенья. 9 января 1905 г. Кавалеристы у Певческого моста задерживают движение шествия к Зимнему дворцу. Войска на Дворцовой Площади. Осенью 1905 года был арестован, освободили его согласно Манифесту от 17 октября. Тогда же, в соответствии с этим манифестом, смог вернуться в Россию и Гапон. В ноябре-декабре 1905 года П. Рутенберг руководил боевой дружиной в одном из рабочих районов Петербурга. "Кровавое воскресенье" 9 января (по новому стилю 22 января) 1905 года — важное историческое событие в новейшей истории России.
Кровавая провокация 9 января 1905 года
Достоевский зорко подметил, по какому сценарию станет оно развиваться. В его романе «Бесы» «бунтуют шпигулинские», т. Но за их спинами шныряют бесовские тени «доброжелателей». А уж они-то знают, что выигрыш им обеспечен при любом исходе. Пойдёт власть трудящимся навстречу — проявит слабость, а значит, уронит свой авторитет. Не остановимся на достигнутом, ужесточайте требования!
Позор и проклятье палачам! Экономическая борьба рабочих и государственное развитие фабрично-заводского законодательства вели совместное наступление на произвол работодателей. Контролируя этот процесс, государство пыталось сдерживать опасный для страны процесс радикализации растущего рабочего движения. Но в борьбе с революцией за народ оно потерпело сокрушительное поражение. И решающая роль здесь принадлежит событию, которое навсегда осталось в истории как «Кровавое воскресенье».
Войска на Дворцовой площади. В январе 1904 г. На первых порах эта война, идущая на далёкой периферии Империи, на внутреннее положение России никак не влияла, тем более что экономика сохраняла обычную стабильность. Но едва лишь Россия начала терпеть неудачи, в обществе обнаружился к войне живейший интерес. Жадно ждали новых поражений и посылали японскому императору поздравительные телеграммы.
Радостно было вместе с «прогрессивным человечеством» ненавидеть Россию! Ненависть к Отечеству приобрела такой размах, что в Японии стали относиться к российским либералам и революционерам как к своей «пятой колонне». В источниках их финансирования появился «японский след». Расшатывая государство, ненавистники России пытались вызвать революционную ситуацию. На всё более дерзкие и кровавые дела шли эсеры-террористы, к концу 1904 г.
Священник Георгий Гапон и градоначальник И. Фуллон на открытии Коломенского отдела Собрания Русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга Тогда же в столице революционерами готовилась акция, которой суждено было стать «Кровавым воскресеньем». Акция была задумана лишь на том основании, что в столице был человек, способный её организовать и возглавить — священник Георгий Гапон, и надо признать, что это обстоятельство было использовано с блеском. Кто мог бы повести за собой невиданную дотоле толпу питерских рабочих, в большинстве вчерашних крестьян, как не любимый ими священник?
И женщины, и старики готовы были идти за «батюшкой», умножая собою массовость народного шествия. Священник Георгий Гапон возглавлял легальную рабочую организацию «Собрание русских фабрично-заводских рабочих». В «Собрании», организованном по инициативе полковника Зубатова, руководство было фактически захвачено революционерами, о чём не ведали рядовые участники «Собрания». Гапон был вынужден лавировать между противоборствующими силами, пытаясь «стоять над схваткой». Рабочие окружили его любовью и доверием, рос его авторитет, росла и численность «Собрания», но, вовлечённый в провокации и политические игры, священник совершил измену своему пастырскому служению.
В конце 1904 г. Петербург охватывает забастовка. Тогда же радикальное окружение Гапона «вбрасывает» в рабочие массы идею о подаче царю петиции о народных нуждах. Подача этой петиции Государю будет организована как массовое шествие к Зимнему дворцу, которое возглавит любимый народом священник Георгий. Петиция на первый взгляд может показаться документом странным, она написана как будто разными авторами: смиренно-верноподданнический тон обращения к Государю сочетается с предельной радикальностью требований — вплоть до созыва учредительного собрания.
Иными словами, от законной власти требовали самоупразднения. Текст петиции в народе не распространяли. Мы, рабочие и жители города С. Мы обнищали, нас угнетают, обременяют непосильным трудом, над нами надругаются, в нас не признают людей, к нам относятся как к рабам, которые должны терпеть свою горькую участь и молчать. Мы и терпели, но нас толкают все дальше в омут нищеты, бесправия и невежества, нас душат деспотизм и произвол, и мы задыхаемся.
Нет больше сил, государь. Для нас пришел тот страшный момент, когда лучше смерть, чем. Взгляни без гнева, внимательно на наши просьбы, они направлены не ко злу, а к добру, как для нас, так и для тебя, государь! Не дерзость в нас говорит, а сознание, необходимости выхода из невыносимого для всех положения. Россия слишком велика, нужды ее слишком многообразны и многочисленны, чтобы одни чиновники могли управлять ею.
Необходимо народное представительство, необходимо, чтобы сам народ помогал себе и управлял собой. Не отталкивай его помощь, повели немедленно, сейчас же призвать представителей земли русской от всех классов, от всех сословий, представителей и от рабочих. Пусть тут будет и капиталист, и рабочий, и чиновник, и священник, и доктор, и учитель, - пусть все, кто бы они ни были, изберут своих представителей. Пусть каждый будет равен и свободен в праве избрания, - и для этого повели, чтобы выборы в Учредительное собрание происходили при условии всеобщей, тайной и равной подачи голосов. Это самая главная наша просьба...
Но одна мера все же не может залечить наших ран. Необходимы еще и другие: I. Меры против невежества и бесправия русского народа. Меры против нищеты народной. Меры против гнета капитала над трудом.
Увольнение рабочего не может состояться иначе, как с постановления этой комиссии. Вот, государь, наши главные нужды, с которыми мы пришли к тебе. Лишь при удовлетворении их возможно освобождение нашей родины от рабства и нищеты, возможно ее процветание, возможно рабочим организоваться для защиты своих интересов от эксплуатации капиталистов и грабящего и душащего народ чиновничьего правительства. Повели и поклянись исполнить их, и ты сделаешь Россию и счастливой, и славной, а имя твое запечатлеешь в сердцах наших и наших потомков на вечные времена. А не поверишь, не отзовешься на нашу мольбу — мы умрем здесь, на этой площади, перед твоим дворцом.
Нам некуда дальше идти и незачем. У нас только два пути: или к свободе и счастью, или в могилу… Пусть наша жизнь будет жертвой для исстрадавшейся России. Нам не жаль этой жертвы, мы охотно приносим ее! Накануне шествия царь уехал из столицы, но остановить растревоженную народную стихию никто не пытался. Дело шло к развязке.
Народ стремился к Зимнему, а власти были настроены решительно, понимая, что «взятие Зимнего» стало бы серьёзнейшей заявкой на победу врагов Царя и Российского государства. Власти вплоть до 8 января еще не знали, что за спиной рабочих заготовлена другая петиция, с экстремистскими требованиями. А когда узнали — пришли в ужас. Отдается приказ арестовать Гапона, но уже поздно, он скрылся. А остановить огромную лавину уже невозможно — революционные провокаторы поработали на славу.
Отменить ее нельзя: газеты не выходили В Петербурге забастовки парализовали деятельность почти всех типографий - А. И вплоть до позднего вечера накануне 9 января сотни агитаторов ходили по рабочим районам, возбуждая людей, приглашая на встречу с Царем, снова и снова заявляя, что этой встрече препятствуют эксплуататоры и чиновники. Засыпали рабочие с мыслью о завтрашней встрече с Батюшкой-Царем. Петербургские власти, собравшиеся вечером 8 января на совещание, понимая, что остановить рабочих уже невозможно, приняли решение не допустить их в самый центр города уже было понятно, что предпологается фактически штурм Зимнего. Главная задача состояла даже не в том, чтобы защитить Царя его не было в городе, он находился в Царском Селе и не собирался приезжать , а в том, чтобы предотвратить беспорядки, неизбежную давку и гибель людей в результате стекания огромных масс с четырех сторон на узком пространстве Невского проспекта и Дворцовой площади, среди набережных и каналов.
Царские министры помнили трагедию Ходынки, когда в результате преступной халатности местных московских властей в давке погибло 1389 человек и около 1300 получили ранение. Поэтому в центр стягивались войска, казаки с приказом не пропускать людей, оружие применять при крайней необходимости. Стремясь предотвратить трагедию, власти выпустили объявление, запрещающее шествие 9 января и предупреждающее об опасности. Но из-за того, что работала только одна типография, тираж объявления был невели, да и его расклеили слишком поздно. Кавалеристы у Певческого моста задерживают движение шествия к Зимнему дворцу.
Представители всех партий распределялись между отдельными колоннами рабочих их должно быть одиннадцать — по числу отделений гапоновской организации. Эсеровские боевики готовили оружие. Большевики сколачивали отряды, каждый из которых состоял из знаменосца, агитатора и ядра, их защищавшего то есть тех же боевиков. Готовили знамена и транспаранты: «Долой Самодержавие! Шествие имело все черты крестного хода.
В первых рядах несли иконы, хоругви и царские портреты интересно, что часть икон и хоругвий были просто захвачены при разграблении двух храмов и часовни на пути следования колон. Но с самого начала, еще задолго до первых выстрелов, в другом конце города, на Васильевском острове и в некоторых других местах, группы рабочих во главе с революционными провокаторами сооружали баррикады из телеграфных столбов и проволоки, водружали красные флаги. Участники Кровавого Воскресенья Поначалу рабочие на баррикады не обращали особого внимания, замечая, возмущались. Из рабочих колонн, двигавшихся к центру, раздавались восклицания: «Это уже не наши, нам это ни к чему, это студенты балуются». Общее число участников шествия к Дворцовой площади оценивается примерно в 300 тыс.
Отдельные колонны насчитывали несколько десятков тысяч человек. Эта огромная масса фатально двигалась к центру и, чем ближе подходила к нему, тем больше подвергалась агитации революционных провокаторов. Еще не было выстрелов, а какие-то люди распускали самые невероятные слухи о массовых расстрелах. Попытки властей ввести шествие в рамки порядка получали отпор специально организованных групп были нарушены заранее оговоренные пути следования колон, были прорваны и рассеяны два кордона. Начальник Департамента полиции Лопухин, который, кстати говоря, симпатизировал социалистам, писал об этих событиях: «Наэлектризованные агитацией, толпы рабочих, не поддаваясь воздействию обычных общеполицейских мер и даже атакам кавалерии, упорно стремились к Зимнему дворцу, а затем, раздраженные сопротивлением, стали нападать на воинские части.
Такое положение вещей привело к необходимости принятия чрезвычайных мер для водворения порядка, и воинским частям пришлось действовать против огромных скопищ рабочих огнестрельным оружие. Шествие от Нарвской заставы возглавлялось самим Гапоном, который постоянно выкрикивал: «Если нам будет отказано, то у нас нет больше Царя». Колонна подошла к Обводному каналу, где путь ей преградили ряды солдат. Офицеры предлагали все сильнее напиравшей толпе остановиться, но она не подчинялась. Последовали первые залпы, холостые.
Толпа готова была уже вернуться, но Гапон и его помощники шли вперед и увлекали за собой толпу. Раздались боевые выстрелы. Примерно так же развивались события и в других местах — на Выборгской стороне, на Васильевском острове, на Шлиссельбургском тракте. Появились красные знамена, лозунги «Долой Самодержавие! На Васильевском острове толпа, возглавляемая большевиком Л.
Давыдовым, захватила оружейную мастерскую Шаффа. На Морской улице нанесены побои генерал-майору Эльриху, на Гороховой улице нанесены побои одному капитану и был задержан фельдъегерь, причем его мотор был изломан. Проезжавшего на извозчике юнкера Николаевского кавалерийского училища толпа стащила с саней, переломила шашку, которой он защищался, и нанесла ему побои и раны… Гапон у Нарвских ворот призывал народ к столкновению с войсками: «Свобода или смерть! Идущие на «взятие Зимнего» толпы были рассеяны. Погибло около 120 человек, ранено было около 300.
Немедленно на весь мир был поднят крик о многотысячных жертвах «кровавого царского режима», раздались призывы к его немедленному свержению, и эти призывы имели успех. Враги Царя и русского народа, выдававшие себя за его «доброжелателей», извлекли из трагедии 9 января максимальный пропагандистский эффект. Впоследствии коммунистическая власть внесла эту дату в календарь как обязательный для народа День ненависти. Отец Георгий Гапон верил в свою миссию, и, шагая во главе народного шествия, он мог погибнуть, но уйти живым из-под выстрелов ему помог эсер П. Рутенберг, приставленный к нему «комиссаром» от революционеров.
Ясно, что Рутенберг и его друзья знали о связях Гапона с Департаментом полиции. Будь его репутация безупречна, его, очевидно, тогда пристрелили бы под залпами, чтобы понести в народ его образ в ореоле героя и мученика. Возможность разрушения этого образа властями и послужила причиной спасения Гапона в тот день, но уже в 1906 г. Солженицын, «уехал потом воссоздавать Палестину»… Всего 9 января оказалось 96 человек убитых в том числе околоточный надзиратель и до 333 человек раненых, из коих умерли до 27 января еще 34 человека в том числе один помощник пристава ». Итак, всего было убито 130 человек и около 300 ранено.
Так завершилась заранее спланированная акция революционеров.
Возбужденная толпа разбивала магазины, возводила баррикады, нападала на городовых, военных, офицеров и просто проезжавших мимо на извозчиках людей. Было много убитых и раненых, численные данные об этом в разных источниках весьма значительно расходятся. Столкновения также произошли у Нарвской заставы, на Шлиссельбургском тракте, Васильевском острове и Выборгской стороне.
На Васильевском острове группа рабочих под руководством большевика Л. Давыдова захватила оружейную мастерскую Шаффа, но была изгнана оттуда полицией. В качестве ближайших последствий этого события активизировалась либеральная оппозиция, революционные организации, и началась первая русская революция.
Кратко говоря, именно этот священнослужитель стал вдохновителем и организатором демонстрации, исход которой оказался столь печальным. Гапон занял пост руководителя «Собрания» в конце 1903 года, вскоре оно оказалось в его неограниченной власти.
Честолюбивый священнослужитель мечтал о том, чтобы его имя вошло в историю, провозгласил себя подлинным вождем рабочего класса. Лидер «Собрания» основал тайный комитет, участники которого читали запрещенную литературу, штудировали историю революционных движений, разрабатывали планы борьбы за интересы рабочего класса. Сподвижниками Гапона стали супруги Карелины, пользовавшиеся большим авторитетом у рабочих. Именно она послужила источником, откуда были взяты требования, которые демонстранты планировали изложить царю в Кровавое воскресенье 1905 года. Кратко говоря, добиться своей цели им не удалось.
В тот день петиция так и не попала в руки Николая Второго. Инцидент на Путиловском заводе Какое событие заставило рабочих решиться на массовую демонстрацию в день, который известен как Кровавое воскресенье? Кратко рассказать об этом можно так: толчком послужило увольнение нескольких человек, трудившихся на Путиловском заводе. Все они были участниками «Собрания». Поползли слухи о том, что люди были уволены именно из-за их принадлежности к организации.
Волнения на Путиловском заводе перекинулись и на другие предприятия, работавшие в то время в Санкт-Петербурге. Начались массовые забастовки, стали распространяться листовки с экономическими и политическими требованиями к правительству. Воодушевленный Гапон принял решение о подаче петиции лично самодержцу Николаю Второму.
Вечером проходит собрание всех действующих лиц и принимается решение о вводе войск в город, но не вводится военное положение. На этом же заседании поднимается вопрос об аресте Гапона, но от этой идеи отказались, не желая еще больше провоцировать народ. В дальнейшем Витте писал: «а заседании было решено, чтобы рабочих манифестантов не допускать далее известных пределов, находящихся на Дворцовой площади».
К 6 часам утра 8 января в город было введен 26,5 пехотных рот порядка 2,5 тысяч человек , которые начали располагаться с целью «не допустить». К вечеру был утвержден план расположения войск вокруг Дворцовой площади, но конкретного плана действий не было! Была только рекомендация — не допускать людей. Поэтому фактически все отводилось на откуп армейским генералам. Они и решили... Стихийный характер шествия Большинство учебников истории говорит, что восстание рабочих в Петрограде было стихийным: рабочие устали от произвола и увольнение 100 человек с Путиловского завода стало последней каплей, которая вынудила рабочих на активные действия.
Говорится о том, что рабочих возглавил только священник Георгий Гапон, но никакой организации в этом движении не было. Единственное, чего хотели простые люди — донести до царя тяжесть своего положения. Тут есть 2 момента, которые опровергают эту гипотезу: 1. Это никак не связано с повседневными нуждами фабрикантов, и указывает, что за ними были люди, которые использовали недовольство людей для разжигания революции. Мятеж, который перерос в «кровавое воскресенье» случился за 5 дней. Была парализована работа всех фабрик Петербурга.
В движении приняло участие более 200 тысяч человек. Разве может такое произойти стихийно и само собой? В него вовлечено порядка 10 тысяч человек.
Войти на сайт
Они закалились и усилились в этой борьбе. В результате для лучшей части российской буржуазии государство не было ни святыней, ни важной ценностью. Причём религиозность в среде миллионщиков постепенно ослабевала, зато сочувствия революционному движению стало больше. Это лишь один аспект великого разочарования, приведшего к революционным потрясениям. Самодержавие не могло переварить реформ 1860-х, после которых последовало усиление новых хозяев жизни — деловых людей, всё тех же представителей купечества. Хозяином земли Русской император назывался уже, по большому счёту, номинально. Среди рабочих, которые начали январское выступление 1905-го, жила вера во всесилие царя.
В нём видели заступника перед несправедливостью общества. Всё началось со вполне ординарного события: на Путиловском заводе мастер вагонного цеха уволил четверых рабочих. Они были членами «Собрания русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга» — самой массовой легальной организации в империи. Возглавлял собрание Георгий Гапон. Изначально его начинаниям покровительствовал полицейский департамент, но вскоре стихия вышла из-под контроля. Увольнение четвёрки путиловцев стало вызовом для Собрания.
Гапон и И. Фуллон в «Собрании русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга» Хотел ли Гапон предотвратить большое выступление? Но он не нашёл иного выхода из кризисной ситуации. Ни забастовки, ни депутации к руководству завода не помогли. Проявили солидарность и другие заводы.
На общем собрании Гапон заявил: «Если существующее правительство отворачивается от нас в критический момент нашей жизни, если оно не только не помогает нам, но даже становится на сторону предпринимателей, то мы должны требовать уничтожения такого политического строя, при котором на нашу долю выпадает только одно бесправие. Он озвучил общую идею: обратиться за поддержкой к царю. Для этого они за несколько дней подготовили петицию с требованием политической реформы, свободы слова и собраний и так далее… Слова звучали как грозный ультиматум: «Вот, государь, наши главные нужды, с которыми мы пришли к тебе… Повели и поклянись исполнить их, и ты сделаешь Россию и счастливой и славной, а имя твоё запечатлеешь в сердцах наших и наших потомков на вечные времена.
В этот день войска и полиция столицы применили оружие для разгона мирного шествия рабочих, направлявшихся с петицией к царю. Инициатором демонстрации явилась официально разрешённая организация — «Собрание русских фабрично-заводских рабочих города Санкт-Петербурга», действовавшая с начала 1904 г. В связи с остановкой Путиловского завода «Собрание» приняло решение обратиться к царю с петицией, в которой говорилось: «Государь! Мы пришли к тебе искать правды и защиты... Нет больше сил, государь.
Настал предел терпению…». Под влиянием эсеров и социал-демократов в текст обращения оказались включены просьбы, на удовлетворение которых рассчитывать было заведомо невозможно: созыв Учредительного собрания, отмена косвенных налогов, провозглашение политических свобод, отделение церкви от государства и другие.
Готовили знамена и транспаранты: «Долой Самодержавие! Толпа рабочих, приблизительно от 2 до 3 тысяч человек, двигались по Петергофскому шоссе к Нарвским триумфальным воротам, неся с собой портреты Царя и Царицы, кресты и хоругви. Вышедшие навстречу толпе чины полиции уговаривали рабочих не идти в город, предупреждали неоднократно, что в противном случае войска будут стрелять по ним.
Когда все увещевания не привели ни к каким результатам, эскадрон Конно-Гренадерского полка пытался заставить рабочих возвратиться назад. В этот момент выстрелом из толпы был тяжело ранен поручик Жолткевич, а околоточный надзиратель убит. Толпа при приближении эскадрона раздалась по сторонам, а затем с ее стороны были произведены 2 выстрела из револьвера, не причинившие никакого вреда никому из людей эскадрона и задевших только гриву лошади. Кроме того, одним из рабочих был нанесен удар крестом взводному унтер-офицеру. Как видно, первые выстрелы прозвучали не со стороны войск, а со стороны толпы, и первыми жертвами стали не рабочие, а чины полиции и армии.
Отметим так же, как ведет себя один из «верующих» участников демонстрации: крестом бьет унтер-офицера! Когда эскадрон встретил вооруженное сопротивление и, не будучи в силах остановить движение толпы, возвратился назад, командующий войсками офицер трижды предупреждал об открытии огня и только после того, как эти предупреждения он не оказали воздействия, и толпа продолжала наступать, было сделано более 5 залпов, после чего толпа повернула назад и быстро рассеялась, оставив более сорока человек убитыми и ранеными. Последним немедленно была оказана помощь, и они все, за исключением легко раненых, взятых толпой, размещены в больницах Александровской, Алафузовской и Обуховской». Примерно так же развивались события и в других местах - на Выборгской стороне, на Васильевском острове, на Шлиссельбургском тракте. Появились красные знамена, лозунги "Долой Самодержавие!
Не правда ли эта картина разительно отличается от садистского расстрела безоружной толпы, произведенной подневольными солдатами под командой ненавидящих простой народ офицеров? Еще две мощные колонны рабочих следовали к центру со стороны Выборгской и Петербургской сторон. Пристав 1-го участка Петербургской части Крылов, выступив вперед, обратился к толпе с увещеваниями прекратить движение и повернуть назад. Толпа остановилась, но продолжала стоять. Тогда роты, сомкнув штыки двинулись на толпу с криками «ура!
Никаких жертв среди нее не было. На Васильевском острове толпа вела себя с самого начала агрессивно и революционно. Еще до первых выстрелов толпа, возглавляемая большевиком Л. Давыдовым, захватила оружейную мастерскую Шаффа. Генерал-майор Самгин докладывал: «Около 1 часа дня толпа на 4-й линии, значительно увеличившись в числе, стала устраивать проволочные заграждения, строить баррикады и выкидывать красные флаги.
Роты двинулись вперед. На Малом проспекте толпа сплотилась и стала стрелять. Тогда одной полуротой 89-го пех. Беломорского полка было произведено 3 залпа. Во время действий войск на Васильевском острове, войсками было задержано за грабеж и вооруженное сопротивление 163 человека».
Вот против такой «мирной» толпы приходилось действовать войскам на Васильевском острове! Кстати, наибольшее количество жертв с обеих сторон принесли не усмирение демонстрантов в первой половине дня, а перестрелки с погромщиками именно на Васильевским острове, когда боевики пытались удерживать арсеналы и местные оружейные магазины. Всё это ясно говорит о том, что всякие утверждения о "мирной" демонстрации — ложь. Толпа, возбужденная подготовленными боевиками, разбивала оружейные магазины, возводила баррикады. На Морской улице нанесены побои генерал-майору Эльриху, на Гороховой улице нанесены побои одному капитану, был убит пристав.
Следует отметить, что войска всюду, где только могли, старались действовать увещеваниями, уговорами, пытаясь предотвратить кровопролитие. Там где не было революционных подстрекателей, или их было недостаточно для воздействия на толпу, офицерам удавалось избежать крови. Так, в районе Александро-Невской лавры и Рождественской части никаких жертв и столкновений не было. То же самое и в Московской части. Ни одна из колонн манифестантов до Дворцовой площади не дошла.
Колоны не пересекли даже Невы те, кто двигался с Васильевского острова, Петроградской и Выборгской стороны и Фонтанки те, кто двигался со стороны Нарвской заставы и Шлиссельбургского тракта. Самая многочисленная из них, шедшая под руководством Гапона от Путиловского завода была рассеяна у Обводного канала. Для рассеяния колонн оружие применялось также у Шлиссельбургской пожарной части и у Троицкого моста. На Васильевском острове шел настоящий бой с революционерами, закрепившимися на баррикадах это уже не "колонны мирного шествия". Больше нигде по толпе не стреляли.
Это исторический, подтвержденный полицейскими сводками, факт. Небольшие группы хулиганствующих "революционеров" действительно проникли в центр города. На Морской улице ими нанесены побои генерал-майору Эльриху, на Гороховой улице нанесены побои одному капитану и был задержан фельдъегерь, причем его автомобиль был изломан. Проезжавшего на извозчике юнкера Николаевского кавалерийского училища стащили с саней, переломили шашку, которой он защищался, и нанесли ему побои и раны. Но эти "борцы за свободу" разбежались от одного вида появившихся вдалеке казачьих разъездов.
В общем, 9 января 1905 года никого на Дворцовой площади не расстреливали. Позднее, уже после событий 9 января, Гапона спросили в узком кругу: "Ну, отче Георгий, теперь мы одни и бояться, что сор из избы вынесут, нечего, да и дело-то прошлое. Вы знаете, как много говорили о событии 9 января и как часто можно было слышать суждение, что, прими Государь депутацию честь-честью, выслушай депутатов ласково, все обошлось бы по-хорошему. Ну, как вы полагаете, о. Георгий, что было бы, если бы Государь вышел к народу?
Так что, когда враги власти затем писали, что Государю "стоило выйти к толпе и согласиться хотя бы на одно из её требований" какое — об 9 учредительном собрании? Вот, теперь, когда мы знаем все эти обстоятельства, можно по-другому взглянуть на события самого 9 января 1905 г. Замысел революционеров был прост: несколько колонн спровоцированных рабочих-демонстрантов, в рядах которых должны были до времени скрываться революционеры-террористы, намеревалось провести к Зимнему дворцу для передачи петиции лично Государю. Другие колонны должны были быть не допущены до Дворцовой площади, а расстреляны на подходах к центру города, что подогрело бы возмущение собравшихся у дворца.
Это мнение Императрицы находит подтверждение у А. Мосолова, когда пишет: «Оскудение в России в эту эпоху государственно мыслящими и работоспособными людьми было прямо катастрофическим. Я помню раз, после одного из посещений императора Вильгельма, Государь рассказал, что Вильгельм ему рекомендовал при назначении всякого лица на высшую должность одновременно вписывать в секретный список лицо, могущее его заменить. Когда я, после больших потуг, нахожу лицо, более или менее подходящее на высокий пост, то уже второго никак не найду». Первым делом Царю надо было избавиться от нелояльных министров и их ставленников, максимально ослабив позиции главного противника — С. Ему подчинялись все местные гражданские управления, учебные заведения, жандармские и полицейские власти, казенные фабрики и заводы.
Задачу генерал-губернатора Николай II так и обозначил: «объединить действия по прекращению беспорядков в Петербурге». На должность генерал-губернатора Государь назначил Свиты генерал-майора Д. Ольденбург характеризовал его как «человека твердого, глубоко преданного Государю, обладавшего бесстрашием и здравым смыслом, хотя и мало искушенного в политических вопросах». Трепова в Царском Селе и долго обсуждал с ним меры по наведению порядка в Петербурге. При своем назначении генерал сказал Николаю II, что «считает необходимым систематическою строгостью восстановить порядок в России, но одновременно с этим вводить постепенно и последовательно либеральные мероприятия, клонящиеся к установлению конституционного порядка». Однако Николая II не коробили подобные высказывания «диктатора», так как он был уверен в его преданности. Царь писал матери: «Трепов для меня незаменимый секретарь. Он опытен, умен и острожен в советах». Фомин отмечает: «Приписывая диктаторскую роль Трепову как затем и П. Столыпину , современники и позднейшие исследователи не учитывали решающий фактор — позицию самого Николая II.
Этот последний русский Венценосец, о котором существует устойчивое мнение как о нерешительном, подверженном влияниям человеке, на самом деле практически никогда не шел на противоречащие его убеждениям меры». Для обеспечения безопасности нового генерал-губернатора Николай II выделил ему квартиру в Зимнем дворце. По воспоминаниям А. Мосолова «Император, дав Трепову эти полномочия при самом его назначении, повелел держать его, Царя, в постоянном курсе своей деятельности. Это Трепов в точности исполнял. Мне известно, что почти ежедневно Трепов писал Государю собственноручные письма с докладами о более или менее значительных своих распоряжениях, и Император ему отвечал обыкновенно краткими записками, а иногда присылал для сведения доклады и других министерств, каковые, равно как и все записки Государя, Трепов на следующий день возвращал Царю». Витте почувствовал, что столь тщательно выстраиваемая им комбинация в очередной раз разрушается Николаем II. В своих мемуарах Витте не скупился на оскорбительные и уничижительные оценки Д. Трепова: «вахмистр по воспитанию», «погромщик по убеждению». За злобными нападками Витте прятал свою ненависть к главному «виновнику» своих неудач — Императору Николаю II.
Трепов обратился к рабочим, заявив, что они стали 9 января «слепым орудием» в руках «злонамеренных лиц». Трепов заверил, что нужды рабочих «близки сердцу Государя Императора, так же, как и нужды всех его верноподданных», что «министерство финансов готово приступить к разработке закона о дальнейшем сокращении рабочего времени и таких мер, которые бы дали рабочему люду законные способы объявлять и заявлять о своих нуждах». Участник шествия 9 января, слесарь А. Агапов, обращаясь к революционерам, писал: «Вы обманули нас и сделали рабочих, верноподданных Царя — бунтовщиками. Вы подвели нас под пули намеренно, вы знали, что это будет. Вы знали, что написано в петиции якобы от нашего имени изменником Гапоном и его бандой. А мы не знали, а если бы знали, то не только никуда бы не пошли, но разорвали бы вас в клочья вместе с Гапоном, своими руками». Действия Градоначальника возымели успех. Елизарова с сожалением писала в газету «Вперед»: «Сегодня настроение, видимо, падает, и город принимает свой обыкновенный вид. Конки пошли почти всюду, газ и электричество горят, многие магазины отбили уже доски, заколоченные окна».
Николай II записал в дневнике 12 января: «День относительно прошел спокойно, были попытки на нескольких фабриках стать на работу». К 18 января полностью возобновил работу Путиловский завод. Между тем министр финансов В. Коковцов в письме к Николаю II убеждал его: «Внести успокоение в столице и предупредить неизбежное распространение волнений и на другие местности Вашей Империи, может только Державное Слово Вашего Императорского Величества». На этом докладе Государь поставил резолюцию: «Разделяю Ваши мысли». Было предложено составить манифест, в котором выражалась бы скорбь в связи с трагедией 9 января, а также указывалось, что Государь не знал о предполагавшемся шествии народа и войска действовали не по его приказу. Но Николай II не хотел снимать с себя ответственности и отверг идею манифеста. Вместо этого, Государь приказал собрать в Александровском дворце депутацию от рабочих. Отбор рабочих был возложен на генерала Д. От каждого завода Петербургского района было назначено определенное количество уполномоченных в избирательное собрание, которое выбрало из своей среды 30 человек депутатов для представления Государю.
Сначала Царь обратился к рабочим с заранее подготовленной речью: «Знаю, что не легка жизнь рабочего. Многое надо улучшить и упорядочить, но имейте терпение. Вы сами по совести понимаете, что следует быть справедливым и к вашим хозяевам и считаться с условиями нашей промышленности. Но мятежною толпою заявлять Мне о своих нуждах — преступно. В попечениях Моих о рабочих людях озабочусь, чтобы все возможное к улучшению быта их было сделано, и, чтобы обеспечить им впредь законные пути для выяснения назревших их нужд. После речи Государь неожиданно пригласил рабочих высказывать свои пожелания и просьбы. Ободренные приемом, рабочие стали просить Царя, чтобы предприниматели поделились с ними частью прибыли. Николай II объяснил, что сделать этого не может, так же, как и самим рабочим никто не может приказать брать меньшую плату. Далее зашел разговор о сокращении рабочего дня. Государь спросил: «Что вы станете делать со свободным временем, если будете работать не более 8 часов?
Кровавое воскресенье
Однако наиболее революционно настроенная часть пролетариата выдвигала не только социально-экономические, но и политические требования. Основными из них были: немедленный созыв Учредительного собрания на условиях всеобщей, тайной и равной подачи голосов; амнистия политических заключенных; расширение прав и свобод граждан. План организации мирного хода к правительству с петицией, в которой были изложены все требования рабочих, был предложен священником Георгием Гапоном. Однако размах стачечного движения настолько напугал правительство, что для его подавления в столицу были стянуты серьезные силы — до 40 тысяч полицейских и военных. Так что ни о каком мирном исходе шествия не могло быть и речи. Как и о вручении рабочей петиции «доброму царю» — накануне шествия царская семья спешно покинула Зимний дворец. Тем не менее, на 22 января был назначен крестный ход к Николаю II, поскольку значительная часть рабочих все еще сохраняла веру в него. Стоит отметить, что в сложившейся ситуации, демонстрация имела провокационный характер, поскольку возглавивший ее Гапон, согласно многим источникам, являлся агентом Охранного отделения.
Предотвратить трагедию не удалось. Утром 22 9 января рабочие в сопровождении жен и детей, неся портреты царя и хоругви, двинулись к Зимнему дворцу.
После этой команды каждый офицер своей части повторил команду Римана. Солдаты взяли изготовку, затем по команде «Взвод» приложили винтовки к плечу, и по команде «Пли» раздались залпы, которые были повторены несколько раз. После пальбы по людям, которые были от роты не далее сорока-пятидесяти шагов, оставшиеся в живых бросились опрометью бежать назад. Через минуты две-три Риман отдал команду: — Прямо по бегущим пальба пачками! Начался беспорядочный беглый огонь, и многие, успевшие отбежать шагов на триста-четыреста, падали под выстрелами. Огонь продолжался минуты три-четыре, после чего горнист сыграл прекращение огня.
Я подошел поближе к Риману и стал на него смотреть долго, внимательно — его лицо и взгляд его глаз показались мне как у сумасшедшего. Лицо все передергивалось в нервной судороге, мгновение, казалось, — он смеется, мгновение — плачет. Глаза смотрели перед собою, и было видно, что они ничего не видят. Через несколько минут он пришел в себя, вынул платок, снял фуражку и вытер свое потное лицо. Наблюдая внимательно за Риманом, я не заметил, откуда в это время появился хорошо одетый человек. Приподняв шляпу левою рукою, подошел к Риману и в очень вежливой форме попросил его разрешения пройти к Александровскому саду, выражая надежду, что около Гороховой он, может быть, найдет извозчика, чтобы поехать к доктору. Причем он показал на свою правую руку около плеча, из разодранного рукава которой сочилась кровь и падала в снег. Риман сначала его слушал, как бы не понимая, но потом, спрятав в карман платок, выхватил из кобуры револьвер.
Ударив им в лицо стоявшего перед ним человека, он произнес площадное ругательство и прокричал: — Иди куда хочешь, хоть к черту! Когда этот человек отошел от Римана, то я увидел, что все его лицо было в крови. Подождав еще немного, я подошел к Риману и спросил его: — Полковник, будете ли вы еще стрелять? Спрашиваю вас потому, что мне надо идти по набережной Мойки к Певческому мосту. Я свернул вдоль Мойки, но у первых же ворот налево передо мною лежал дворник с бляхой на груди, недалеко от него — женщина, державшая за руку девочку. Все трое были мертвы. На небольшом пространстве в шагов десять-двенадцать я насчитал девять трупов. И далее мне попадались убитые и раненые.
Видя меня, раненые протягивали руки и просили помощи. Я вернулся назад к Риману и сказал ему о необходимости немедленно вызвать помощь. Он мне на это ответил: — Идите своей дорогой.
Через несколько минут он пришел в себя, вынул платок, снял фуражку и вытер свое потное лицо.
Наблюдая внимательно за Риманом, я не заметил, откуда в это время появился хорошо одетый человек. Приподняв шляпу левою рукою, подошел к Риману и в очень вежливой форме попросил его разрешения пройти к Александровскому саду, выражая надежду, что около Гороховой он, может быть, найдет извозчика, чтобы поехать к доктору. Причем он показал на свою правую руку около плеча, из разодранного рукава которой сочилась кровь и падала в снег. Риман сначала его слушал, как бы не понимая, но потом, спрятав в карман платок, выхватил из кобуры револьвер.
Ударив им в лицо стоявшего перед ним человека, он произнес площадное ругательство и прокричал: — Иди куда хочешь, хоть к черту! Когда этот человек отошел от Римана, то я увидел, что все его лицо было в крови. Подождав еще немного, я подошел к Риману и спросил его: — Полковник, будете ли вы еще стрелять? Спрашиваю вас потому, что мне надо идти по набережной Мойки к Певческому мосту.
Я свернул вдоль Мойки, но у первых же ворот налево передо мною лежал дворник с бляхой на груди, недалеко от него — женщина, державшая за руку девочку. Все трое были мертвы. На небольшом пространстве в шагов десять-двенадцать я насчитал девять трупов. И далее мне попадались убитые и раненые.
Видя меня, раненые протягивали руки и просили помощи. Я вернулся назад к Риману и сказал ему о необходимости немедленно вызвать помощь. Он мне на это ответил: — Идите своей дорогой. Не ваше дело.
Идти по Мойке я был больше не в силах, а потому пошел назад по Морской, зашел опять с черного хода в штаб, оттуда позвонил по телефону в управление градоначальника. Я попросил соединить меня с кабинетом градоначальника. Ответил дежурный чиновник. Я сказал ему, что сейчас был у Полицейского моста, там много раненых и необходима немедленная медицинская помощь.
Распоряжение сейчас будет сделано, — был его ответ. Решил идти домой через Дворцовый мост. Подходя к Александровскому саду, увидел, что сад полон ранеными и убитыми. У меня не хватило сил идти вдоль сада к Дворцовому мосту.
Вороватое начальство предприятия не вовремя и не в полном объеме оплачивало сверхурочные, в переговоры с рабочими не вступало и всячески препятствовало деятельности профсоюза. Кстати, вполне официального. Одним из лидеров «Собрания русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга» был священник Георгий Гапон. Профсоюзом руководил Иван Васильев — питерский рабочий, по профессии ткач. В конце декабря 1904-го, когда директор Путиловского уволил четырех лодырей, профсоюз внезапно решил действовать. Переговоры с начальством провалились, и 3 января завод встал.
Через день к стачке присоединились и другие предприятия, а вскоре в Питере бастовало уже более ста тысяч человек. Восьмичасовой рабочий день, оплата сверхурочных, индексация заработной платы — таковы были первоначальные требования, изложенные в документе под названием «Петиция о насущных нуждах». Но вскоре документ переписали коренным образом. Экономики там практически не осталось, зато появились требования о «борьбе с капиталом», свободе слова и… прекращении войны. Но их обманули — на иностранные деньги устроили им кровавую бойню», — говорит историк, профессор Николай Симаков. Что самое интересное: вариантов текста петиции встречается великое множество, какие из них подлинные, какие нет — неизвестно. С одним из вариантов воззвания Георгий Гапон ходил к министру юстиции и генерал-прокурору Николаю Муравьеву.
Но с каким?.. Достоверно о нем известно немного. В школьных учебниках написано, что через год его казнили путем повешения некие «революционеры». Но казнили ли на самом деле? Сразу после 9 января служитель культа оперативно удрал за границу, откуда тут же стал вещать про тысячи жертв «кровавого режима». А когда он якобы вернулся в страну, в полицейском протоколе фигурировало лишь некое «тело человека, похожего на Гапона». Священника то записывают в агенты «охранки», то объявляют честным защитником прав трудящихся.
Факты вполне определенно свидетельствуют, что Георгий Гапон работал вовсе не на самодержавие. Именно с его ведома петиция рабочих трансформировалась в откровенно антироссийский документ, в совершенно невыполнимый политический ультиматум. Знали ли об этом вышедшие на улицу простые трудяги? Вряд ли. В исторической литературе указывается, что петиция составлялась с участием питерского отделения эсеров, поучаствовали и «меньшевики». О ВКП б нигде не упоминается. И лишь потом, через много лет, выяснилось, что он сотрудничал с определенными революционными организациями, а также с иностранными разведками.
То есть вовсе не был той якобы «независимой» фигурой, какой казался своим современникам», — объясняет Николай Стариков. Верхи не хотят, низы не знают Первоначально Николай II хотел встретиться с выборными представителями рабочих, выслушать их требования. Однако проанглийское лобби в верхах убедило его не идти к народу. Чтобы не сомневался, была организована инсценировка покушения. Никто не пострадал. Ведь царь-мученик, погибший от рук злодеев, был никому не нужен. Требовался «кровавый тиран».
Но об этом никто не знал.
Главные загадки "Кровавого воскресенья" 22 января 1905 года
| Кровавое воскресенье – [HOST] | Участники Кровавого Воскресенья. 9 января 1905 г. Кавалеристы у Певческого моста задерживают движение шествия к Зимнему дворцу. Войска на Дворцовой Площади. |
| День 9 января в истории | Расстрел мирного шествия к царю 9 января 1905 года вошёл в историю как Кровавое воскресенье. В годовщину трагедии вспомнил, что произошло в Петербурге 110 лет назад. |
| Кровавое воскресенье участники, причины, события и итоги | Гапон лично с начала января 1905 года по много раз в день выступал на сходках и митингах в рабочих районах города, призывая всех 9 января выйти на всеобщую демонстрацию. |
| Николай Стариков | Опомнитесь, господа интеллигенты! Вас простой рабочий учит. Один из обманутых пострадавших участников безобразия 9-го января, а ныне один из инициаторов и главарей народного движения друзей порядка. |
| Николай Стариков | 22 января (9-го по старому стилю) 1905 года была расстреляна мирная демонстрация рабочих в Петербурге, возглавляемая священником Гапоном. События, ставшие прологом революции и вошедшие в историю под названием «Кровавое воскресенье», — в фотогалерее «Ъ». |
1. "Кровавое воскресение" (9 января 1905года).
В связи с остановкой Путиловского завода «Собрание» приняло решение обратиться к царю с петицией, в которой говорилось: «Государь! Мы пришли к тебе искать правды и защиты... Нет больше сил, государь. Настал предел терпению…». Под влиянием эсеров и социал-демократов в текст обращения оказались включены просьбы, на удовлетворение которых рассчитывать было заведомо невозможно: созыв Учредительного собрания, отмена косвенных налогов, провозглашение политических свобод, отделение церкви от государства и другие. Ранним воскресным утром 9 22 января 1905 г. Несмотря на имевшуюся информацию о мирном характере шествия, правительство не считало возможным позволить демонстрантам приблизиться к царской резиденции и объявило город на военном положении, выставив на пути рабочих вооружённые части полиции и регулярной армии.
После этого обхода не осталось у меня сомнения, что народ пойдет на все, даже на смерть, потому что не только рабочие шли за Гапоном, но и мелкая буржуазия, лавочники, торговцы, интеллигенты. О Гапоне говорили и говорят много нехорошего, что пил он, развратничал. Неверно все это. Он не нуждается в моих оправданиях, он умер, а мертвые срама не имут. Мы же, гапоновцы, верили и верим в его чистоту. Такого человека, как он, честного, чистого, простого я больше в жизни не встречал. Я шел вместе со своим Василеостровским районом … Дошли мы до площади, когда уже расстрел окончился. Узнали скоро, что нашу организацию не расстреляли, убивали людей посторонних; много ведь пришло и просто любопытных, — … посмотреть, как царь с народом говорить станет. В душе же у нас сомнения и боязнь стояли … Что, если после этого расстрела движение лет на десять замрет? Проклянут нас рабочие. Так думали в этот день мы. Заранее было условлено, что после шествия мы все вместе сойдемся, кто уцелеет. Со страхом шли мы в отделы, а как пришли, убедились, что пришел конец и царю и Богу, что нет для рабочих ни Бога, ни царя». Девятое января и Гапон. Записано со слов А. Карелина Эпилог Парадоксальная реакция Николая II на трагические события в Санкт-Петербурге, на мой взгляд, объясняет, почему крах православной монархии был предрешен. До 9 час. Переодевались у себя в Зимнем. До 11 час. Служба продолжалась полтора часа. Вышли к Иордани в пальто. Во время салюта одно из орудий моей 1-и конной батареи выстрелило картечью с Васильев [ского] остр. И обдало ею ближайшую к Иордани местность и часть дворца. Один городовой был ранен. На помосте нашли несколько пуль; знамя Морского корпуса было пробито. После завтрака принимали послов и посланников в Золотой гостиной. В 4 часа уехали в Царское. Обедали вдвоем и легли спать рано. Погода была тихая, солнечная с чудным инеем на деревьях. Утром у меня происходило совещание с д. Он завтракал с нами. Принимал девять человек. Пошли вдвоем приложиться к иконе Знамения Божьей Матери. Много читал. Вечер провели вдвоем. Ясный морозный день. Было много дела и докладов. Завтракал Фредерикс. Долго гулял. Со вчерашнего дня в Петербурге забастовали все заводы и фабрики. Из окрестностей вызваны войска для усиления гарнизона. Рабочие до сих пор вели себя спокойно. Количество их определяется в 120 ч. Во главе рабочего союза какой-то священник — социалист Гапон. Мирский приезжал вечером для доклада о принятых мерах. Тяжелый день! В Петербурге произошли серьезные беспорядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего дворца. Войска должны были стрелять в разных местах города, было много убитых и раненых. Господи, как больно и тяжело! Завтракали со всеми. Гулял с Мишей. Сегодня особых происшествий в городе не было. Были доклады. Завтракал дядя Алексей. Принял депутацию уральских казаков, приехавших с икрою. Для объединения действий по прекращению беспорядков в Петербурге решил назначить ген. Трепова генерал-губернатором столицы и губернии... Дневник Николая Романова.
Кто-то требовал выгнать с завода дающего волю кулакам мастера, кто-то - восстановить на работе уволенного товарища. Гапон решал эти вопросы за счет своего авторитета. Приходил к директору завода и начинал светский разговор, мимоходом упоминая, что у него есть связи в полиции и в высшем свете. Ну а под конец ненавязчиво просил разобраться с «простым дельцем». В России человеку, который парит столь высоко, не принято отказывать в таких мелочах. Ситуация накаляется… Заступничество Гапона привлекало в Союз все больше людей. Но ситуация в стране менялась, забастовочное движение стремительно нарастало. Настроения в рабочей среде становились все более радикальными. Чтобы не терять популярность, батюшке приходилось за ними тянуться. И неудивительно, что его речи становились все более «крутыми», соответствующими настроениям масс. А в полицию доносил: в Собрании - тишь да гладь. Ему верили. Жандармы, наводнив агентурой революционные партии, практически не имели осведомителей среди рабочих. Отношения между пролетариями и предпринимателями накалялись. Бастующие требовали восстановления на работе шестерых уволенных товарищей. Конфликт был, в сущности, пустяшный. Но дирекция пошла на принцип. Как всегда, вмешался Гапон. На этот раз слушать его не стали. Деловым людям уже изрядно надоел священник, который постоянно сует нос в их дела. Но «на принцип» пошли и рабочие. Через два дня встал весь Путиловский. К нему присоединился Обуховский завод. Вскоре бастовала чуть ли не половина предприятий столицы. И речь шла уже не только об уволенных рабочих. Звучали призывы к установлению восьмичасового рабочего дня, который тогда был только в Австралии , к введению Конституции. Собрание было единственной легальной рабочей организацией, оно и стало центром забастовки. Гапон попал в крайне неприятную ситуацию. Поддержать бастующих — значит, вступить в жесткий конфликт с властями, настроенными очень решительно. Не поддержать — мгновенно и навсегда потерять свой «звездный» статус в пролетарской среде. И тут Георгий Аполлонович додумался до спасительной, как ему казалось, идеи: организовать мирное шествие к государю. Текст петиции принимался на заседании Союза, которое проходило очень бурно. Скорее всего, Гапон рассчитывал, что царь выйдет к народу, что-нибудь пообещает, и все утрясется. Служитель культа метался по тогдашним революционным и либеральным тусовкам, договариваясь о том, чтобы 9 января не было никаких провокаций. Но в этой среде полиция имела много осведомителей, и о контактах священника с революционерами стало известно. Но в памяти людей осталась именно эта дата. В Петербурге даже есть кладбище памяти жертв 9 января, - прим. Действительно, в центр города двинутся толпы, которые поведет человек с непонятными замыслами. К этому какое-то отношение имеют экстремисты. В охваченных ужасом «верхах» просто не нашлось трезвомыслящего человека, который смог бы выработать адекватную линию поведения. Это объяснялось еще и тем, что случилось 6 января. Во время Крещенского купания на Неве , на котором по традиции присутствовал император, одно из артиллерийских орудий произвело залп в направлении царской палатки. Орудие, предназначенное для учебной стрельбы, оказалось заряженным боевым снарядом, он разорвался недалеко от палатки Николая II. Никто не погиб, но был ранен городовой. Расследование показало, что это - несчастный случай. Но по городу поползли слухи о покушении на царя. Император в спешном порядке покинул столицу, выехал в Царское Село. Окончательное решение о том, как действовать 9 января, фактически должны были принимать столичные власти. Армейские командиры получили очень невнятные указания: не допустить рабочих в центр города. Каким образом, непонятно. Петербургская полиция, можно сказать, вообще не получала никаких циркуляров. Показательный факт: во главе одной из колонн шел пристав Нарвской части, как бы легализуя своим присутствием шествие. Он был убит первым же залпом. Трагический финал 9 января рабочие, которые двигались по восьми направлениям, вели себя исключительно мирно. Несли портреты царя, иконы, хоругви. В колоннах были женщины и дети. Солдаты же действовали по-разному. Например, возле Нарвской заставы они открыли огонь на поражение. А вот процессию, двигавшуюся по нынешнему проспекту Обуховской обороны, войска встретили на мосту через Обводный канал. Офицер объявил, что не пропустит людей через мост, а остальное — не его дело. И рабочие обошли заслон по льду Невы. Именно их и встретили огнем на Дворцовой площади. Точное количество людей, погибших 9 января 1905 года, неизвестно до сих пор. Называют разные числа — от 60 до 1000. Можно говорить о том, что в этот день началась Первая русская революция. Российская империя устремилась к своему краху. Предлагаю вам ознакомиться вот с такой версией событий: При первых ростках рабочего движения в России Ф. Достоевский зорко подметил, по какому сценарию станет оно развиваться. В его романе «Бесы» «бунтуют шпигулинские», т. Но за их спинами шныряют бесовские тени «доброжелателей». А уж они-то знают, что выигрыш им обеспечен при любом исходе. Пойдёт власть трудящимся навстречу — проявит слабость, а значит, уронит свой авторитет. Не остановимся на достигнутом, ужесточайте требования! Позор и проклятье палачам! Экономическая борьба рабочих и государственное развитие фабрично-заводского законодательства вели совместное наступление на произвол работодателей. Контролируя этот процесс, государство пыталось сдерживать опасный для страны процесс радикализации растущего рабочего движения. Но в борьбе с революцией за народ оно потерпело сокрушительное поражение. И решающая роль здесь принадлежит событию, которое навсегда осталось в истории как «Кровавое воскресенье». Войска на Дворцовой площади. В январе 1904 г. На первых порах эта война, идущая на далёкой периферии Империи, на внутреннее положение России никак не влияла, тем более что экономика сохраняла обычную стабильность. Но едва лишь Россия начала терпеть неудачи, в обществе обнаружился к войне живейший интерес. Жадно ждали новых поражений и посылали японскому императору поздравительные телеграммы. Радостно было вместе с «прогрессивным человечеством» ненавидеть Россию! Ненависть к Отечеству приобрела такой размах, что в Японии стали относиться к российским либералам и революционерам как к своей «пятой колонне». В источниках их финансирования появился «японский след». Расшатывая государство, ненавистники России пытались вызвать революционную ситуацию. На всё более дерзкие и кровавые дела шли эсеры-террористы, к концу 1904 г. Священник Георгий Гапон и градоначальник И. Фуллон на открытии Коломенского отдела Собрания Русских фабрично-заводских рабочих г. Санкт-Петербурга Тогда же в столице революционерами готовилась акция, которой суждено было стать «Кровавым воскресеньем». Акция была задумана лишь на том основании, что в столице был человек, способный её организовать и возглавить — священник Георгий Гапон, и надо признать, что это обстоятельство было использовано с блеском. Кто мог бы повести за собой невиданную дотоле толпу питерских рабочих, в большинстве вчерашних крестьян, как не любимый ими священник? И женщины, и старики готовы были идти за «батюшкой», умножая собою массовость народного шествия. Священник Георгий Гапон возглавлял легальную рабочую организацию «Собрание русских фабрично-заводских рабочих». В «Собрании», организованном по инициативе полковника Зубатова, руководство было фактически захвачено революционерами, о чём не ведали рядовые участники «Собрания». Гапон был вынужден лавировать между противоборствующими силами, пытаясь «стоять над схваткой». Рабочие окружили его любовью и доверием, рос его авторитет, росла и численность «Собрания», но, вовлечённый в провокации и политические игры, священник совершил измену своему пастырскому служению. В конце 1904 г. Петербург охватывает забастовка. Тогда же радикальное окружение Гапона «вбрасывает» в рабочие массы идею о подаче царю петиции о народных нуждах. Подача этой петиции Государю будет организована как массовое шествие к Зимнему дворцу, которое возглавит любимый народом священник Георгий. Петиция на первый взгляд может показаться документом странным, она написана как будто разными авторами: смиренно-верноподданнический тон обращения к Государю сочетается с предельной радикальностью требований — вплоть до созыва учредительного собрания. Иными словами, от законной власти требовали самоупразднения. Текст петиции в народе не распространяли. Мы, рабочие и жители города С. Мы обнищали, нас угнетают, обременяют непосильным трудом, над нами надругаются, в нас не признают людей, к нам относятся как к рабам, которые должны терпеть свою горькую участь и молчать. Мы и терпели, но нас толкают все дальше в омут нищеты, бесправия и невежества, нас душат деспотизм и произвол, и мы задыхаемся. Нет больше сил, государь. Для нас пришел тот страшный момент, когда лучше смерть, чем. Взгляни без гнева, внимательно на наши просьбы, они направлены не ко злу, а к добру, как для нас, так и для тебя, государь! Не дерзость в нас говорит, а сознание, необходимости выхода из невыносимого для всех положения. Россия слишком велика, нужды ее слишком многообразны и многочисленны, чтобы одни чиновники могли управлять ею. Необходимо народное представительство, необходимо, чтобы сам народ помогал себе и управлял собой. Не отталкивай его помощь, повели немедленно, сейчас же призвать представителей земли русской от всех классов, от всех сословий, представителей и от рабочих. Пусть тут будет и капиталист, и рабочий, и чиновник, и священник, и доктор, и учитель, - пусть все, кто бы они ни были, изберут своих представителей. Пусть каждый будет равен и свободен в праве избрания, - и для этого повели, чтобы выборы в Учредительное собрание происходили при условии всеобщей, тайной и равной подачи голосов. Это самая главная наша просьба... Но одна мера все же не может залечить наших ран. Необходимы еще и другие: I. Меры против невежества и бесправия русского народа. Меры против нищеты народной.
Таким образом, всё крутится вокруг цифры в 150 убитых. Платонова , А. Лопухин докладывал царю, что всего 9 января оказалось 96 убитых в том числе околоточный надзиратель и до 333 раненых, из которых до 27 января по старому стилю умерли ещё 34 человека в том числе один помощник пристава. Таким образом, по данным Лопухина, всего было убито и умерло от ран 130 человек и около 300 ранено. При этом кое-кто счёл необходимым поквитаться с «обманщиками». Невский писал: Студентов и интеллигентов ловили на улицах, стаскивали на глазах у прохожих с извозчиков, избивали и тут же бросали на улице в кучу, и потом либо убивали их, либо отправляли их в участок. Рутенберга , якобы по приказу эсеровского ЦК в который тогда входил и известный провокатор Азеф за связь с полицией. Но ЦК после убийства отказался подтвердить это решение. Выходит, что Рутенберг совершил это убийство из каких-то своих соображений, тем более что связь Гапона с полицией была ему хорошо известна ещё в 1904 году. Рутенберг утверждал также, что Гапона убили рабочие. Но по данным «охотника за провокаторами» В. Бурцева , Гапона собственноручно удавил некто Деренталь , профессиональный убийца из окружения террориста Б. Карелин вспоминал, что Гапон однажды в пылу спора в лицо назвал Савинкова сволочью, и тот обещал ему это припомнить. Маклакова , «в видах ознаменования годовщины 9 января 1905 г. Горькому , рабочих 5 января 1918 года «расстреливали без предупреждения о том, что будут стрелять, расстреливали из засад, сквозь щели заборов, трусливо, как настоящие убийцы». Палеолог назвал одним из главных инициаторов наряду с Гапоном рабочей демонстрации 9 января 1905 года авантюриста И. Манасевича-Мануйлова , по происхождению еврея. Рутенберг также упоминал о причастности Манасевича к этой истории. Горького вечером 6 января 1905 года к главному персонажу Самгину приходит его знакомый Туробоев и говорит: «Сегодня утром по Николаю Второму с Петропавловской крепости стреляли картечью» и с иронией добавляет: «Интересно: какая была команда? По всероссийскому императору — первое! Как сказать?.. Подлецы — предприимчивы… Подлецы — талантливы… — Вы не допускаете, что стреляли революционеры? Тут или какая-то совершенно невероятная случайность или — гадость, вот что!.. Вчера, у одного сочинителя, Савва Морозов сообщал о посещении промышленниками Витте. Говорил, что этот пройдоха, очевидно, затевает какую-то подлую и крупную игру. Затем сказал, что возможно, — не сегодня — завтра, — в городе будет распоряжаться великий князь Владимир … Сделано предложение — в воскресенье всем порядочным людям быть на улицах. Необходимы честные свидетели. Чорт знает что может быть. Субботина так рассказывала о ночи, предшествовавшей 9 января её воспоминания опубликованы « Лениздатом » в 1984 году в сборнике : Входит Самуил-шапочник: — Кто заказал — партия? Слышите, они нам места в рядах своих не оставляют. Пусть же одни, бараны, идут. Их вера в царя — не моя вера, мои знамена — не их знамена. Слушает меня Самуил, ухмыляется. Исакова, который поведал историю престарелой москвички , с которой познакомился в 1961 году , Марии Гавриловны Пластининой, в 1905 году — 19-летней ткачихи , которая якобы видела 9 января, как к цепи солдат, мешающих толпам рабочих подойти к Зимнему дворцу , из толпы быстро подошёл вплотную чисто одетый человек. Офицер, расхаживавший перед строем, остановился и поднял голову, ожидая, видимо, каких-то слов или просьб. Но подошедший выхватил револьвер и выстрелил в офицера. Тот упал, и тут солдаты начали стрелять и в толпу, и в воздух. Дубровин на допросе в ЧК показывал: Я испытал толчок 9 января, я попал у Красных ворот [49] в катастрофу. Я видел кровь, видел трупы и моя карета, когда приехал домой, была в крови. Это меня так потрясло, что я после этого задумался и, после этого стал искать выхода из этого положения, и думал, что таким способом, образованием союза , путем эволюции мне удастся предотвратить подобные картины, какая была 9 января.
Кровавое воскресенье, ставшее началом революции 1905 года
| Белая Россия - Кровавое воскресенье | Важное событие произошло 6 января 1905 года, за 3 дня до манифестации: Эти события были следующим образом описаны их непосредственным очевидцем генералом вым, занимавшим должность начальника канцелярии министерства императорского двора. |
| Кровавое воскресенье — Википедия с видео // WIKI 2 | День 9 января является особенным днем в истории России, это «черный» день России, ее «кровавое воскресение», ставшее таким благодаря расстрелу царем Николаем Вторым в 1905 году мирной демонстрации граждан Петербурга. |
Николай Стариков
«Кровавое воскресенье» 1905 года, или (в некоторых источниках) «Красное воскресенье» – события в Санкт-Петербурге, произошедшие 9 января (дата по новому стилю) и давшие повод для начала Первой русской революции. Удивительный факт: казалось бы, полиция контролировала политику гапоновского Собрания, а к событиям января 1905-го правительство оказалось не готовым и выхода из кризиса не нашло. Ранним утром 9 (22) января на улицы столицы вышел рабочий люд – более 140 тысяч человек. Началом первой русской революции 1905-1907 годов традиционно считают именно эту трагедию, разыгравшуюся в Санкт-Петербурге 22 (9 по ст. ст.) января 1905 года. день массового расстрела царскими войсками, по приказу Николая II, мирного шествия петербургских рабочих, направлявшихся к Зимнему дворцу с петицией к царю о своих нуждах. Событие, которое произошло 113 лет назад, вспоминать в современной России не принято. Речь идёт о трагических воскресных событиях 9 января 1905 года в Санкт-Петербурге, в результате которых погибли и были ранены сотни безвинных людей. первая весточка революции 1905-1907. Не предвещающая страшных последствий демонстрация-протест превратилась в трагическое кровавое воскресение 9 января 1905 года.
Рабочие волнения
- Войти на сайт
- День 9 января в истории - Парламентская газета
- Кровавое воскресенье 9 января 1905 года
- Предпосылки и предшествующие события
- Комментарии
9 января 1905 — провокация, ставшая историей
| Расстрел мирного шествия рабочих в Петербурге - Кровавое Воскресенье - Знаменательное событие | Осенью 1905 года был арестован, освободили его согласно Манифесту от 17 октября. Тогда же, в соответствии с этим манифестом, смог вернуться в Россию и Гапон. В ноябре-декабре 1905 года П. Рутенберг руководил боевой дружиной в одном из рабочих районов Петербурга. |
| Кровавое воскресенье: кто виноват в массовом расстреле митингующих | Осенью 1905 года был арестован, освободили его согласно Манифесту от 17 октября. Тогда же, в соответствии с этим манифестом, смог вернуться в Россию и Гапон. В ноябре-декабре 1905 года П. Рутенберг руководил боевой дружиной в одном из рабочих районов Петербурга. |
| Петиция рабочих 9 января г. | 22 января (9-го по старому стилю) 1905 года была расстреляна мирная демонстрация рабочих в Петербурге, возглавляемая священником Гапоном. События, ставшие прологом революции и вошедшие в историю под названием «Кровавое воскресенье», — в фотогалерее «Ъ». |